Возможно, это тоже свидетельствовало о его желании быть пойманным и остановленным. Смазанные отпечатки пальцев оказались повсюду, но ни один из них не годился. Это могло случиться со всяким.
А на следующем этапе он начнет вырезать бумажных кукол. Нет, не обязательно бумажных кукол. Сондгард принял решение и вышел из кухни. Они почти получили его, один отпечаток. Дело в том, что убийца совершенно не пытался уничтожить отпечатки пальцев. Он не надел перчатки и не протер ни одну поверхность перед уходом.
Возможно, это тоже свидетельствовало о его желании быть пойманным и остановленным. Смазанные отпечатки пальцев оказались повсюду, но ни один из них не годился. Это могло случиться со всяким.
Сондгард так и сказал ему, и был искренен в своих словах, хотя он не смог полностью скрыть своего разочарования. Сондгард не мог ничего возразить. Нет, не в данных обстоятельствах. Если отпечаток годился для использования. Томпкинс сфотографировал пять разных отпечатков, но, когда увеличили снимки, ни один из них не стоил и ломаного гроша. Так что вполне возможно, что и оттиск большого пальца на куске мыла стоил не больше. Они должны поймать его. Почему бы не позвать его? Ведь именно этого конкретного убийцу нельзя ловить по отпечаткам пальцев или данным анализов, его можно поймать, только поняв человеческую природу. Сондгард твердо верил в это и не собирался отказываться от своей точки зрения. Они думают, что проблема в кухонном столе.
Сондгард отодвинул дверь и вошел в репетиционный зал, снова закрыв ее за собой. Пятнадцать человек сидели на складных стульях, они повернули головы к капитану, их лица выражали любопытство и обеспокоенность. Одиннадцать мужчин и четыре женщины. Один из четверых среди этих одиннадцати был убийцей. Любой член труппы может оказаться его следующей жертвой. Сондгард прошел в дальнюю часть комнаты, к столу и дивану, на которых при нормальных обстоятельствах эти люди сейчас репетировали бы первую пьесу своего сезона. Точнее, может быть, не прямо сейчас, поскольку часы едва пробили восемь утра. На многих лицах остались следы слишком короткого сна и слишком резкого пробуждения. Никто из них еще не завтракал, коекто обошелся чашкой кофе.
Членам труппы дали время умыться и одеться, потом собрали их в репетиционном зале.
Капитан заставил их ждать в репетиционном зале, пока сам он мрачно рассматривал кухонный стол, не из какихто психологических соображений, а потому что не был твердо уверен в том, что собирается сказать им или спросить у них. Но сейчас, когда члены труппы сидели перед ним, в голове капитана внезапно возникли коекакие идеи. Мы можем только предположить, что это значит. Мы также допускаем, что это тот же человек, который оставил нам сообщение. Можем ли мы ошибиться? Или здесь есть ктото еще, знающий убийцу или думающий, что обладает доказательствами его вины, кто оставил нам сообщение, потому что боится обвинить преступника открыто? На самом деле вы запутали нас. Поэтому я прошу вас выйти сюда и пояснить свои намеки. Если вы предпочитаете не обнаруживать себя перед всеми, я пробуду здесь до конца дня и вы сможете прийти ко мне в любое время. Ответом капитану было молчание да еще беспокойное ерзанье и шарканье ног. Это означает, конечно, обыск всех ваших комнат и ваших вещей. Если нужно, я могу обратиться к судье и получить ордер на обыск, на это просто потребуется время, а мне не хотелось бы его тратить.
